– Знаешь, я устал, – сказал Адам. – Мне…
– О, я же тебя просил! – перебил его ангел. – Если хочешь сказать что-то, не относящееся к делу, подай сначала знак, хлопни в ладоши, что угодно в этом роде… смотри, что ты натворил!

Лохматый знаешьяусталмне неуверенно переступил с ноги на ногу, всхрапнул и потрусил в сторону леса.
– Не понимаю, почему нельзя просто дать ему другое имя, – сказал Адам.
– Нельзя, – ответил ангел раздражённо. – Я же объяснял тебе правила. Будь внимательнее к своим словам. Прояви ответственность!
– Но я действительно устал, – пожаловался Адам. – Ты говорил, что я управлюсь за один день.
– Именно так.
– Только забыл упомянуть, что день не закончится до тех пор, пока я не управлюсь.
– Технические тонкости. Формально мы укладываемся в график, а фактически… В общем, нам пора продолжать, если ты, конечно, не хочешь проторчать на этой поляне до конца следующей недели.
– А что насчёт отдыха? Перерывов на обед?
– В этом нет необходимости. На самом деле ты не голоден и не хочешь спать, об этом мы позаботились. А усталость не так уж сложно перетерпеть. Давай за работу. Всем этим замечательным животным нужно дать достойные имена.
Ангел махнул рукой. Уходящая за горизонт очередь зверей и птиц всколыхнулась, продвинувшись на шаг вперёд. Ангел посмотрел на Адама.
– Я.. – начал Адам,
Наткнулся на возмущённый взгляд ангела и закашлялся:
– Кхх… к.
– Як – отличное имя, – одобрил ангел. – Дальше.
– Тигр, – угрюмо нарёк Адам следующего зверя.
Тигр убежал.
– Черепаха.
Черепаха уползла.
– Хрякропундель.
– Что? – вскинулся задремавший было ангел.
– Хрякропундель, – повторил Адам.
– Это дурацкое имя! Оно… оно негармонично и не соответствует замыслу!
– Согласен. Если тебе не нравится, можешь дальше придумывать им имена сам.
– Я не могу! Это твоя задача, не моя.
– Тогда сделаем перерыв. Я говорил тебе, что устал, часов сорок назад.
– Нельзя. Рад бы, но нельзя. Технические тонкости, я же тебе говорил.
– В таком случае, – холодно проговорил Адам, – вот этот – хрякропундель. А следующий – бакотапырабусентель.
Ангел возвёл глаза к небу, но ничего не сказал.
Очередь сдвинулась ещё на одного зверя.
– Выхухоль, – сказал Адам, глядя на ангела с неприязнью.
Ангел скрипнул зубами.

***

– Папа, там ещё целая куча животных, а места уже почти не осталось, – сказал Сим озабоченно.
…
– Этих мы не будем брать, – объяснил Ной.
– Что такое? – удивился Сим.
– Распоряжение сверху. Они в чёрном списке. Вот, посмотри.
Сим посмотрел. Список был довольно длинный.
– Фармокырчандлы, – прочёл он. – Допустим. Карокузявки. За что их?? Муфуликодарики… кому они помешали? Швамаподурцы, кархародонтозавры, хрякропундели, велоцерапторы… Ничего не понимаю!
– Что-то насчёт нарушения мировой гармонии и несоответствия замыслу, – пожал плечами Ной, – я не очень понял, в чём дело.
– Жалко, – сказал Сим расстроенно.
– Посмотри на это так: нам же проще, – сказал Ной со вздохом. – Тот же кархародонтозавр – неприятная тварь, знаешь ли.
Рядом с ковчегом бродил большой рогатый бакотапырабусентель. В траве прыгали карокузявки.
– Жалко, – повторил Сим расстроенно.
– Ничего не поделаешь, – мрачно сказал Ной, отворачиваясь. Ему тоже было жалко, но распоряжение есть распоряжение.
Сим, улучив момент, когда отец на него не смотрел, цапнул с земли маленькую пушистую выхухоль с забавным длинным носом и сунул её за пазуху.
«Если что, скажу, что незаметно мимо прошмыгнула» – решил он.

Старый индеец приходит в банк и просит кредит на 500 долларов. Банковский работник начинает оформлять бумаги.
— Что Вы собираетесь делать с этими деньгами? — спрашивает он индейца.
— Я поеду в город продавать украшения, которые я сделал.
— Что у Вас есть для обеспечения залога?
— Я не знаю, что такое «Залог», — говорит индеец.
— Ну, залог это нечто такое, что имеет ценность и может покрыть стоимость займа. У Вас есть автомобиль?
— Есть, грузовичок 1950-х годов…
— Нет, это не годится, — говорит банковский работник, — может, у Вас есть скот?
— Да, у меня есть лошадь…
— Сколько ей лет?
— Не знаю, у нее уже нет зубов, чтоб определить…
В конце концов индейцу оформляют кредит и выдают 500 долларов. Спустя несколько недель индеец снова приходит в банк, достает пачку денег и досрочно погашает кредит.
— Что Вы собираетесь делать с остальными деньгами? — спрашивает его всё тот же работник банка.
— Положу в вигвам, — говорит индеец.
— Вы можете сделать депозит в нашем банке.
— Я не знаю, что такое «Депозит», — отвечает индеец.
— Ну, Вы отдаёте свои деньги банку, банк заботится о них, а когда Вам нужны деньги, Вы можете взять их…
Старый индеец подумал и спросил:
— А что у банка есть в залог?

Задала учительница по обществознанию детишкам бизнес-планы подготовить.

Ну а что — тема предпринимательство, пусть покреативят на тему внутришкольного бизнеса. Школа-то — модель Мира, всей мировой экономики. И пятиклассники взялись за домашку как никогда ретиво. И вот — урок, презентации.

Не по возрасту громоздкая отличница подробнейше разложила, как она комбинат питания устроит. Юркий рыжий мальчишка обрисовал фантастические перспективы преображения школьной транспортной системы: тут и лифты, и эскалаторы, и рикши. Смурной опрятный паренек, вовсе не похожий на шального айтишника, сделал классный доклад о системе автоматизации, контроля доступа, учета и контроля на базе школьной компьютерной сети. Бойкая веселушка рассказала о производстве обуви для всех учителей, школьников и даже для продажи на экспорт.

И вот, выходит к доске худенькая скромная девочка с открытым лицом и добрыми глазами.

— Все вы, — говорит она одноклассникам, — начинали свои бизнес-планы со слов «возьму кредит в банке». Так вот, я открываю банк.

По рядам прокатился сдержанный гул восхищения и зависти: и как сами не дотумкали?

— Условия у меня такие, — продолжает девочка, — каждый может взять любую сумму под 20% годовых.

— Как любую? И миллион можно, — вскинул голову дремавший на задней парте до анекдотичности типичный Вовочка, хулиган и второгодник.

— Хоть миллиард. Хоть сто миллиардов. Но учтите — в конце года эти деньги нужно будет отдать с процентами. Кто не отдаст — забираю имуществом.

— Что, весь бизнес отберешь? — возмутилась, алея щеками, толстая отличница.

— Нет, конечно! Только недостающую часть заберу, не более.

— Нормальные условия. Даже отличные, — взвешенно отчеканил айтишник, подняв глаза от калькулятора, — я согласен.

За ним все закивали голосами — такой добрый и щедрый банк всем понравился.

— Ну вот, — продолжила тихая «банкирша», — в начале года я выдам гору денег. Но, сколько бы я ни выдала, 100% денег покрывают 100% школьного бизнеса. А в конце года я потребую вернуть 120% выданных денег. Гору и плюс еще пятую часть горы. А у вас на руках — только гора, 20%, которые я потребую сверху, не существует в природе. Значит, по результатам года я заберу 20% школы.

За год кто-то сумеет собрать 120% денег, а кто-то и 400%. Но это значит, что у другого не будет и половины необходимого для возврата долга. Но это не важно. Важно, что в любом случае, как только вы согласились взять кредит, вы отдали мне 20% школы.

Следующий год — еще 20%. И так далее. Ну а к десятому классу я буду единственной владелицей школы. Сегодня вы мечтаете о благополучии, бизнесе, успехе, развитии. А к десятому классу вы станете моими рабами и я буду решать, кому жить, а кому умереть с голоду.

Класс затих. Учительница растерянно хлопала кривовато подведенными глазками. У кого-то в сумке невероятно громко вибрировал мобильник.

— Нафиг такой банк, — первым ожил второгодник Вовочка, — без банка обойдемся.

— Точно! — зажглась надеждой веселушка от обувного бизнеса, — без банков и денег обойдемся, бартером будем наши товары и услуги менять друг на друга.

— И как ты расплатишься за мороженое, — искренне удивилась «банкирша», — каблук от сапога отломишь и отдашь? А с работниками чем расплачиваться будешь? Кедами? Так им некогда работать станет — будут днями искать того пекаря, которому кеды нужны, чтоб булочку с повидлом купить. Вон, спроси у Дашки, — «банкирша» кивнула на отличницу общественного питания, — согласна она кедами оплату принимать.

— А мы будем друг другу расписки писать! — нашелся айтишник.

— Хорошая идея, — согласно кивнула «банкирша», — и через три дня у каждого будет вот-такенная стопа записочек: «Я отдал Коле стул», «Вася меня на эскалаторе прокатил», «Взял у Ани кроссовки»… И что? Как потом со всем этим разобраться?

Класс снова затих. Бледная учительница нервно крутила браслетку на запястье, с рассеянно поглядывая то на понурый класс, то на спокойную и милую докладчицу с добрыми глазами.

— Это, — вдруг поднялся Вовочка, грохнув стулом, — Иванова, а точно школа тебе будет принадлежать?

— Конечно, — пожала плечами девочка. Это же элементарно.

— Тогда это… — Вовочка сопел, теребил ногтем характерные мозоли на костяшках кулачищи и пытался подобрать слова, — Иванова, возьми меня на работу. Если кто свое отдавать за долги не будет — я помогу. Ага? А мне много не надо. Ты мне компьютерный класс отдай (айтишник дернулся, но промолчал), я там игровую зону сделаю.

— Хорошо, — тут же согласилась «банкирша», — будешь силовым ведомством.

— Не, — промычал Вовочка, — давай переименуем… Пусть буду «Спецназ»!

«Банкирша» еще раз кивнула и обратилась к совсем не веселой веселушке:

— Анечка, ну зачем тебе заниматься обувным бизнесом, который ты все равно потеряешь? Ты же хочешь получить, а не потерять, правильно? Так вот, я отдам тебе 10% школы.

— А мне что делать? — осторожно спросила Аня, чувствуя очередной подвох.

— Видишь ли, мне не очень хочется работать. Поэтому работать за меня будешь ты. Вся эта возня — учитывать деньги, выдавать… Вдруг среди года кто-то захочет еще кредит взять? Вот я тебе и отдам деньги под 20% годовых. А ты будешь их раздавать под 22%. Твоя доля – 10% от моей, все честно.

— А можно я буду не под 22% выдавать, а под… Под сколько хочу? — повеселела веселушка.

— Конечно. Но не думай, что школа твоей станет. Вот, будешь ты отдавать деньги под 33%, и через три года школа будет вроде бы твоей. Однако, ты-то взяла у меня деньги под 20%, которых, как ты помнишь, не существует в природе. И школа все равно будет моей через пять лет. И я отдам тебе твои 10%, а не ты их получишь сама. Понимаешь? Я — хозяйка.

— Нафиг такую хозяйку, — булькнула сквозь полные щечки отличница и тут же получила мощную затрещину от Вовочки.

— МарьПална, — повернулась «банкирша» к мирно зеленеющей в полусознательном состоянии училке, — и вы не расстраивайтесь. Я дам вам большую зарплату. Вы только учите всех, что так и должно быть, что по другому не бывает. Рассказывайте детям, что если много и хорошо работать, можно достичь успеха, стать богатым. Понимаете, чем больше они работают, тем быстрее буду богатеть я. И чем лучше вы будете пудрить мозги ученикам, тем больше я вам буду платить. Ясно?

В глазах учительницы блеснула искра сознания и надежды, она часто и мелко закивала, преданно глядя на пятиклассницу.

Грянул спасительный звонок

Помер Фидель Кастро. Входит он с чемоданчиком в райские врата, а святой Петр ему и говорит:
— Присаживайтесь, сейчас посмотрим, где для вас зарезервировано место. Так… в основном списке нет… в дополнительном тоже нет… ничего не могу поделать, сейчас сезон, люди пачками помирают, в раю не протолкнуться, отправляйтесь-ка вы, любезнейший, в ад.

Делать нечего, спускается Фидель в ад. Там его встречает сам Люцифер с распростертыми объятиями:
— Здравствуйте-здравствуйте, давно вас ждем! У нас тут для вас отдельный номер приготовлен со всеми удобствами. Сигары, девочки… а не желаете ли по стаканчику граппы с дороги?

Сидят они, выпивают, беседуют за жизнь. Тут Фидель вспоминает, что забыл в раю свой чемодан. Люцифер вызывает двух чертенят:
— Слышали? Дуйте в рай и принесите чемодан уважаемого коменданте. Живо, одна нога здесь, другая там!

Чертенята бегом в рай. А там у святого Петра смена кончилась, он райские врата запер и пошел отдыхать. Чертенята туда-сюда, что делать? Без чемодана возвращаться не велено. Полезли они в рай через забор.

А на охране рая стоят два архангела и наблюдают эту картину. И один другому говорит:
— Ты смотри что делается. Всего 20 минут как Фидель в аду, а у нас уже беженцы!

Ехал в маршрутке домой вечером. Впереди пацаненок лет пяти, рядом-мама. У пацана капюшон так натянут на башку, что кажется у него голова больше, чем у Валуева.
А дите сидит довольное, вертится, по окну пальцами водит, маму за палец дергает и выдает:
-Мама, я король?=)

Мама смотрит на него, хмыкает и в сторону уныло бормочит:
-Дебил ты, а не король.

Не повезло маме это ляпнуть в сторону какой-то дамы жизнью недовольной, та ж наезжать на мамашу сразу начала:
-Вот курица, сама дебилка! Че на ребенка отрываешься?
И малому так услужливо:
-Король ты мальчик, король. Гляди какой симпатичный.

Мамаша близко к сердцу не приняла, посмотрела на женщину, хмыкнула: «ДА?!». Сняла капюшон с пацана а там…- ваза!
Толстенная хрустальная ваза на башке.
-Конечно король,-продолжает мама.- Везем его величество в обл.травматологию подданным показать!(с)

Сегодня мы возьмем интервью у овечки из группы поддержки тринадцатого стада:

— Здравствуйте, отличная стрижка!
— Здравствуйте, спасибо!
— Как вы относитесь к строительству мясокомбината?
— Это отлично! Наша ферма теперь будет отвечать высоким европейским стандартам.
— Вы слышали, что там планируется выпуск баранины?
— Глупости!
— Почему?
— Просто глупости.
— Но ведь называется «мясокомбинат»
— Будут выпускать мясо птицы.
— А почему тогда не птицефабрика?
— Ну что тут непонятного? Потому что мясо!
— Вы уже видели их эмблему?
— Да, очень удачная.
— Говорят, что это стилизованный барашек.
— Да, очень похоже.
— Говорят, что туша.
— Глупости, просто он коротко пострижен.
— Вы слышали про окровавленную овцевозку?
— Даже фотки видела.
— Что думаете?
— Может быть банка с томатным соком лопнула или краска для пола.
— На кровь не похоже?
— Нет, очень темные пятна, кровь ярче.
— А если экспертиза покажет, что все-таки кровь?
— Значит это был несчастный случай.
— Что думаете про расстрел баранов у здания администрации?
— Это дело кровавых свиней, которых мы прогнали!
— А зачем свиньям было стрелять в баранов?
— Потому что они свиньи.
— Что думаете о том, что фермой теперь управляют волки?
— Очень приветствую. Сразу чувствуется больше порядка.
— Не опасаетесь?
— Нет, их же совсем немного, если что — мы их сразу прогоним, как свиней.
— Вы уверены, что стоило менять свиней на волков?
— Абсолютно. При свиньях было очень грязно, сейчас будет чище.
— Вы слышали, что на ферму будут приняты пять опытных волков из других лесов?
— Да, это очень хорошо, нам наверняка пригодится их опыт.
— Что вы считаете самым главным для фермы сегодня?
— Безопасность. Главное обеспечить безопасность от медведей из тайги.
— Вы уверены, что медведи опасны?
— Абсолютно, они угрожают нашей ферме.
— Но у них очень большая тайга, медведи там питаются рыбой и ягодами.
— И еще они питаются молодыми барашками.
— Почему вы так решили?
— Я видела снимки растерзанных барашков.
— Почему вы думаете, что их растерзали медведи?
— Больше некому.
— А волки?
— Волки здесь чтобы навести порядок.
— А что вы скажете про слухи о тысячах баранов, убитых на восточном поле?
— Я видела фотографии — это не бараны, а козлы.
— Но они больше похожи на баранов.
— Нет, это козлы, которые служили медведям.
— Скажите, может быть это личное, у вас есть свой барашек?
— Да, конечно.
— Он собирается на восточное поле?
— Нет, он уже устроился работать на мясокомбинат.
— Он вам пишет?
— Пока нет.
— Наверное недавно устроился.
— Да, второй месяц всего.
— А как вы относитесь к решению об обязательной стрижке?
— Это очень правильное решение.
— Вас не смущает, что стижку проводят на мясокомбинате?
— Нет, у них там специальное оборудование для этого.
— Вы пойдете?
— Да, обязательно, сделаю стрижку как у них на логотипе.
— Отлично! Спасибо вам за интервью!
— Всегда пожалуйста, обращайтесь.
— Слава Агроферме!
— Баранам слава!

amfora.livejournal.com/164583.html

Была у писюна кошка, звали Дусей. Дуся была нещадно пезданутое жывотное — въёбывалась с разбегу в стены, промахивалась нахуй мимо миски с молоком харей в пол, корчила непанятные ебала. Дусей, хстати, она была чиста формально, паскольку отзывалась и на Дусю, и на Васю с Петей, и на «пошла на хуй». В общем Дуся была не жилец палюбому — каску у неё снесло при рождении, и по законам природы она должна была скопытицца фпезду ещё в раннем децтве, когда вместо титьки тыкалась еблищем маме в сраку — но тут блять в планы естественнаго отбора вмешался известный гринписовец писюн. Дефективную Дусю он нарыл на какой-та памойке и припёр, естесна, в дом — ето паходу был ваще последний раз, когда писюн полноценно держал лохматую бестию в руках, патаму как, когда Дуся подросла и превратилась в трёхцветную лопоухо-косоглазую паибень, она начала двигацца и хуй ты её поймаешь блять. Двигалась Дуся оченно резво — создавалось впечатление што даже срала на ходу, а если задерживалась в адном месте больше десьти сикунд, значит либо спала, либо отъехала нахуй. Ну или задумалась — периодически с ней случались кратковременные приступы спокойствия: она ни с таво, ни с сево замирала, таращила косые банки в неизвесном направлении и напряжённо ожидала в какое полушарие ёбнет моча на етот раз — ну и в зависимости от результата через полторы секунды начинала отчаянно щемицца либо влево, либо вправо, затем обычно въёбывалась жбаном в стену, отскочив сломя голову хуярила в противоположную сторону, въёбывалась в дверь и ахуев от такого обилия препяцтвий начинала щемицца вверх па шторам. Там, где-нить сука под паталком вдруг опять замирала с таким ебалом типа «во, бля… где ето я?..», снова задумывалась, неожиданно пукала, с перепугу въёбывалась тыквой в багету, падала сракой на подоконник и по новой начинала гонзать по жилплощади — шерсть дыбом, глаза на выкате блять. Мне думаецца, што именно так выглядел бы кошачий вариант гибрида Алины Кабаевой и Жанны сука Агузаровой. Наблюдая такую поеботу, миша неоднократно говорил писюну, типа «писюн, она у тебя походу слепая ваще…» «Да не, не… — успокаивал себя писюн — проста ёбнутая.»

Поначалу дусина движуха вызывала у меня дезориентацию и приступы марской болезни, а миша её ваще боялся и не любил совсем. Потомушто один раз, нихуя неразглядев Дусю на фоне писюновского ковра (связанного наверно тем же дальтоником, который мише свитер красный захуярил), миша наступил на ейный ебальник, а поскольку Дуся пачимуто мяукать не умела нихера, издавая заместо етого какие-то кряхтяще-пердящие гортанные звуки на манер тувинских духовых инструментов, она со всей своей кошачей пезданутости начала сцука страшным тувинским голосом орать — я, чесно признаюсь, малёха припустил жыдким в трусники, а вот 12-ти летний миша впервые в своей жызни схватился за серце, а когда отошёл, начал Дусю ненавидить лютой ненавистью.

И вот однажды, когда писюн в очередной раз ушёл посрать и залип в толчке на полчаса, разглядывая в унитазе чудные какашные узоры, мы с мишей остались тупить в писюновской комнате в два рыла. Тут я обратил внимание, што Дуся заговорщицки выглядывает из-за кресла и щуря один глаз палит в мишину сторону. Я мише ето дело показал и только хотел уже чё-то по этому поводу пиздануть, как вдруг миша, внук ворошиловского стрелка, нихуя не растерявшись, мощным вдохом собрал все плескавшиеся в голове сопли (грамм думаю 200, не меньше — зима была) и смачно с присвистом форчманул Дусе прям в летсо. Я даже растерялся как-то. Дуся пролетела всего-то метра полтора, зато с такими выебами, што Алине Кабаевой и не снилось нах.

Через пару дней Дуся начала по-маленьку облазить. Писюн говорил што ето на нервной почве, но мы-то с мишей знали, што после такого заряда гайморита в голову ваще не жывут — так што ей ещё повезло, можно сказать.

А писюновская мама походу стреманулась, што кошке настает постепенный пездец и купила писюну на замену большова такого хуйпойми африканского попугая по кличке Розелло нах. Продавец её пролечил што Розелло пездец какой умный и говорящий, схватывает типа всё на лету, хуй заткнёшь. Но Розелло почему-то оказался на редкость тупым ебланом. В течение недели мы с мишей учили его говорить одно единственное слово «писюн». День изо дня мы ебли ему мозг часа наверна по два, штоб не спизднуть, «… писюн, писюн, писюн,… говори сука ебаная — писюн, писюн… вот веть педораз… писюн, писюн» — ну и в таком духе; под конец даже нещасная облезлая Дуся, не выдержав такова напора, корча ебало и заикаясь начала гудеть што-то подозрительно напоминающее слово «писюн», лишь бы мы заткнулись нахуй. А Розелле хоть бы хуй — сидел в углу клетки, таращил полные непонимания глаза и обильно серил.

Миша уже хотел писюна разачаравать, типа «писюн, он у тебя походу глухой ваще.», но как выяснилось, Розелло был нихуя не глухой, а даже савсем наоборот. Всё это время хитрый пернатый слушал… набирался, тыксызыть, сеансу. Через пару недель етот пидар выдал всё — и «писюн», и «сука ебаная», и «педораз» с «мудаком», и ещё целый ряд окологинекологических терминов, смысл которых я узнал только несколько лет спустя. Писюн с мамой были в шоке канешна. И веть, што характерно, не наебал продавец — действительно хуй заткнёшь. В качестве бесплатного дополнения к выученным словам Розелло научился кряхтеть, пердеть, лихо подражать звуку проезжающего трамвая и звонко посвистывать. Причём делал он ето, походу, круглосуточно, потому как писюн приходил в школу с таким помятым видом, как будто всю ночь катался на трамвае в шумной компании милицейских свистков. К тому же, по ево словам, Дуся сильно нервничала.

А Дуся на самом деле сходила нахуй с ума. То исть она и так была припизднута нехуёво, но с появлением Розеллы её стали покидать последние остатки разума. Если раньше Дуся слушала тока то, што пиздят голоса в ейной голове, то теперь к этой неебической толпе добавился и левитан с крыльями, который походу наглухо забивал Дусе все сигналы с Марса. Ну и в один прекрасный день мы с мишей стали свидетелями таво, как Дуся, чуйствуя видимо близкую кончину от помутнения рассудка, решила напоследок во што бы то ни стало вточить говорящего окорока. Сам Розелло к тому моменту времени уже надрочился открывать клетку изнутри и по-хозяйски вылазить на крышу подышать воздухом, причём проделывал всё это не прекращая пездеть ни на секунду ваще. С крыши своей клетки Розелло как козырной страус выглядывал в окно, обсуждал сам с собой последние новости и попутно подслушивал всякие гадости штоб вечером опять ошарашить писюновскую маму очередным хитровыебанным матюком. Улучив один из таких моментов, потерявшая всякую надежду, окончательно охуевшая Дуся, изо всех сил стараясь не палицца, полезла ёпт за добычей на клетку. Выкатив фары от волнения и еле сдерживая метеоризьм, Дуся приблизилась к Розеллу вплотную и застыла. Всё, — подумали мы с мишей, — пезда рулю… Но в етот момент Розелло медленно повернулся, и, увидев перед ебалом такую хуйню (Дуся бешено вращала глазами и мелко тряслась), оценил апстанофку, неспешно так прицелился и как заправский скотобой уебал Дусе клювом прям промеж ухоф. Тюк, блять… Досмотрев как Дуся ссыпалась на половичок, Розелло звонко присвистнул и продолжил пездеть.

Все остались жывы вопщим. Не знаю, што за нервные центры в кошачьей голове поразил удар африканскаво Розеллы, но облазить после етого инцидента Дуся перестала. Зато начала жрать своё гавно, наводя ужас на домочаццев.

Автор — Пункт с Udaff.com

Когда мы с мишей учились в шестом классе, к нам привели Стаса. Человеком он был нихуя неадекватным, но вроде как не по своей вине. Страдал он от какого-то там отклонения типа нарколепсии (когда люди засыпают неожиданно), тока он не засыпал, а залипал. Наглухо причём. То исть сначала он во што-то фтыкал, а потом ни стого, ни с сего стопарился и пускал слюну. Приходил в себя только после того, как весь класс с криками «зырьте, ребза, у ебаната апять боторейки сели!» начинал отвешивать ему подзатыльники под затылок и подсрачники под сраку. За глаза ево называли дурачком, но говорить такое в лицо было как-то оскорбительно, поэтому обозвали стасика нейтрально — писюном.

Скоро в школе появилась и писюнова мама, которая почему-то слёту записала нас с мишей в писюновские друзья и много чё нам про нево поведала. Оказалось был целый список вещей — типа «цыклично движущихся блять объектов» и «изображений с яркой цветовой гаммой», — которые писюну нежелательно было наблюдать вапще, а то была опасность впасть в канкретна долговременный ступор или хуйвознаит чего ещё. Остаток того учебного дня миша провёл в тщетных потугах ввести писюна в кому — он ходил вокруг него кругами, изображая циклично двигающийся объект, а через равные промежутки времени вертел у того перед ебалом цветными карандашами, изображая яркую цветовую гамму. Периодически пристально смотрел в глаза. Хуй там. Писюн не поддавался.

После уроков мы втроём уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такими несрастухами миша сурово, как блять берия, натягивал на себя свой любимый чудо-свитер, апогей суканах пост-модернизма, привезённый из каково-то Чуркистана. Это сейчас, с высоты, тыксызыть, своего опыта, я понимаю, што на етом предмете одежды силами таджикских ткачей, по совместительству наркоманов и дальтоников, художественными срецтвами был изображён героиновый приход, но в ту пору мы были свято уверены, што это пять зелёных всадников ловют чёрную рыбу в красном поле под палящим фиолетовым солнцем. Всякий раз, когда миша надевал ету паранойу, превращаясь в сплошное красно-фиолетовое пятно, у меня возникало навящивое желание обхватив голову руками бечь нахуй проч с криками типа «Нет! Нет! Только не мой мозг, ёбаные пришельцы!». Стоило мише выйти в етом свитере на улицу, как прохожие начинали шарахаццо в стороны, забывая о чём тока што думали, маленькие дети принимались плакать, а молодые барышни — обильно менструировать. У меня лично, как и у некоторых наших знакомых, свитер вызывал приступы тошноты и головокружения, поетому я старался смотреть по возможности в пол. То исть, как вы панимаити, на блёкло-сером раздевалочном фоне мишин свитер нихуёво выделялся. Да хули там, скажу больше — не существует в природе вапще такого фона, на котором этот ебучий аксессуар не выделялся бы нах. Хотя если вы блять нароете где-нить летающую тарелку с агромной надписью ЗЕМЛЯНЕ!МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ! — то можете смело, одев мишин свитер, встать рядом — такие весчи идеально суканах дополняют друк друга.

Красное пятно блякнуло што-то вроде «щасливо, пацаны» и уплыло в сторону выхода. Оторвав глаза от пола, я увидел писюна. У писюна было такое ебало, как будто он всю сука ночь ловил чорную рыбу с зелёными всадниками и теперь стоял передо мной типа заёбанный — с подкашивающимися ногами, отклянченой губой и тупым взглядом. В тот раз он залип основательно, я ево минут 15 откачивал. Мише сказал сжечь свитер нахуй.

Автор — Пункт с udaff.com